Льюис Кэрролл был не в своем уме

Миры, созданные Льюисом Кэрроллом, могут поставить под вопрос его психическое здоровье

Миры, созданные Льюисом Кэрроллом, могут поставить под вопрос его психическое здоровье

180 лет назад родился математик Льюис Кэрролл, он же Чарльз Лютвидж Доджсон, самым гениальным трудом которого оказалась сказка про девочку Алису

Между прочим, в этом же году – но в июле – 150 лет со дня той самой лодочной прогулки, в которую 30-летний преподаватель Доджсон отправился с коллегой Дакуортом и детьми декана колледжа Генри Лидделла. Прогулка осталась в истории потому, что именно тогда – по просьбе 7-летней Алисы — Доджсон начал сочинять сказку о ее приключениях.

НО СНАЧАЛА ТРИ ВОПРОСА НА ЗАСЫПКУ

Многие – едва на них начнут сыпаться буковки текста – сразу начинают засыпать. Так что этих сонь – лучше спросить сразу: пока другие будут дочитывать, они успеют все обдумать во сне. Алисе у Кэрролла приснилось, что она на этих вопросах засыпалась. Но читателям проще — ответы они найдут в самом конце текста.

1.Чем день нерождения лучше дня рождения?
2. Как по-французски “фу ты, ну ты”?
3. Что останется, если отнять у собаки кость?

ТЕПЕРЬ О ТОМ, КТО НЕ В СВОЕМ УМЕ

Чеширский кот растолковал Алисе внятно: будь она в своем уме, она бы не оказалась ни в Зазеркалье, ни в Стране чудес. Конечно, героиня – в уме у автора, Льюиса Кэрролла. Но дальше начинается такая круговерть: Кэрролл, как псевдоним, тоже – в уме у придумавшего его Чарльза Лютвиджа Доджсона. Но и у Доджсона, если так разбираться, совсем никому непонятно, сколько всего было на уме. И в своем ли он уме – или в умах своих чудесных героев и вполне реальных читателей?

Авторитетные умы (наверняка они были вполне в себе) написали о нем тонны трудов, но так и замерли в недоумении: “Он шел по жизни таким легким шагом, что не оставил следов”. Проницательную Вирджинию Вулф, листавшую его биографию, это ставило просто в тупик: “у достопочтенного Ч.Л.Доджсона не было жизни”. Почему? Вот штрихи к портрету “невидимки”.

* Застенчивость и заикание всерьез осложняли ему жизнь: в любую среду он вписывался с трудом. 40 лет он прожил в Оксфорде, преподавал в элитном колледже Крайст Черч (в котором за всю историю отучились 13 британских премьеров). “Он принял все условности: он был педантичен, обидчив, благочестив и склонен к шуткам. Если у оксфордской профессуры XIX в., была некая суть, этой сутью был он”. Лекции его при этом отличались “сухостью” (занудством?). Но заикание пригодилось — он часто запинался на своем имени До-До-Доджсон: зато в “Алисе” появилась Птица Додо.

* Изредка он бывал в Лондоне. И лишь раз выбрался из Англии – в 1867 году, причем, в Россию. В целом ему понравилось – но самое яркое впечатление: когда наконец вернулся домой.

* После “Алисы” королева Виктория попросила его следующую книгу посвятить ей. Говоря теперешним языком, тут случился “облом”. Она же не думала, что следующим трудом этого странного джентльмена окажется “Элементарное руководство по теории математических детерминантов”.

* 37 последних лет жизни он вел строгий учет всех своих писем: за это время им написано 98 721 письмо. Письма взрослым адресатам – сухие и скрипучие, как все у взрослых. Зато письма детям – он переписывался со многими – необыкновенны. То размером с почтовую марку (мелкими-мелкими буковками); то написано шиворот-навыворот, чтобы прочесть лишь с помощью зеркала.

* Можно сравнить стиль. Близкой своей взрослой подруге, актрисе Эллен Терри, он пишет пафосно о “сокровенной тайне жизни”: “то, что по-настоящему стоит делать, — это то, что мы делаем для других людей”.

Письмо знакомой девочке (про только что написанную поэму “Охота на Снарка”) написано будто совсем другим человеком: “Ты умная девочка и, безусловно, знаешь, кто это такой – Снарк (а вернее, что это такое). Если знаешь, то очень прошу тебя, просвети и меня об этом, ибо я не имею ни малейшего представления, что это такое”.

* Кэрролл никогда не носил пальто, зато всегда ходил в серых перчатках.

* Умер от бронхита, не дожив немного до 66 лет, – в гостях у сестер в городке Гилфорде. Что поразило доктора: “До чего же молодым выглядит ваш брат!”

* Воспоминания о нем оставили лишь племянник и кое-кто из детей, которым он уделял столько внимания. “Он отличался такой добротой, что сестры его боготворили; такой чистотой и безупречностью, что его племяннику решительно нечего о нем сказать”.

* напомнил писателю Гилберту Киту Честертону героя некоего романа, написанного одним из художников сатирического журнала “Панч” (просуществовавшего почти полтора века): солидный англичанин-викторианец в параллельной жизни во сне… “летел, оторвавшись от земли; его цилиндр плыл высоко над трубами домов; зонт надувался, словно воздушный шар, или взмывал в небо, словно помело; а бакенбарды взметались, словно крылья птицы”.

* И Вирджиния Вулф остается в своем недоумении: “Он скользил по миру взрослых, словно тень и материализовался лишь на пляже в Истберне, когда подкалывал английскими булавками платья маленьким девочкам. Так как детство хранилось в нем целиком, он… сумел вернуться в этот мир… Вот почему обе об Алисе – книги не детские, это единственные книги, в которых мы становимся детьми…”

Но потом — “мы пробуждаемся – и находим – кого же? Достопочтенного Ч.Л.Доджсона? Льюиса Кэрролла? Или и того, и другого вместе? Этот странный субъект-конгломерат намеревается издать для юных английских девственниц сверхскромного Шекспира, умоляет их задуматься о смерти в тот миг, когда они бегут поиграть, и всегда, всегда помнить о том, что “истинная цель жизни состоит в выработке характера”… Как увязать одно с другим?

СТОП! ТУТ У НАС КОРОТКАЯ ПЕРЕДЫШКА!

С передышками главное не переборщить: в атмосфере всякое носится, некоторые передышат так, что у них щеки надуваются, а у окружающих мозги пудрятся. Впрочем, случись такое с вами – заучите два полезных изречения от Кэрролла. Работают безотказно, держат любую аудиторию в изумлении:

“Никогда не думай, что ты иная, чем могла бы быть иначе, чем будучи иной в тех случаях, когда иначе нельзя не быть” (Герцогиня – Алисе)“Если бы это было так, это бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, так оно и не этак! Такова логика вещей!” (Траляля – Алисе)

ГЛАВА ПРО ОТЧАЯНИЕ С ВАРЕНЬЕМ И БУЛОЧКОЙ

От Кэрролла в какую сторону ни пойди – куда-нибудь обязательно придешь. В прошлое пойдешь, параллели из Шекспира и Эдварда Лира всплывут. В будущее вернешься – тут и Гарри Поттеры с шахматными партиями померещатся, а уж Бармаглотов всяких и не сосчитать. Главная его сказка напичкана страхами страшными, героиня подвергнута нечеловеческим испытаниям – не хуже строительства узкоколейки! — но она спокойно тискает котенка и лихо делится с сестрами, что видела такоооооое!

Пару лет один из российских журналов классифицировал страхи, перекочевавшие из «Алисы» в современную среду обитания. Как и в четверг, и в пятницу, да во все другие дни недели нынешнего мира. Что это за страхи социальные?

— Тут и странности с пространством и временем, радующие своей относительностью ценителей Эйнштейна и бозонов Хиггса. Кисельные барышни рисуют просто «множество». Чтобы встретить Черную Королеву, Алисе надо бежать не навстречу, а наоборот. Или просто бежать, чтобы остаться на месте. А жить надо в обратную сторону, потому что завтра никогда не будет сегодня. Зато при этом хорошо помнишь то, что случится потом.

— Тут все виртуальней, чем в спилберговском “Аватаре”, — в шагнешь, и понеслось, даже не сядешь на Минутку, потому что она летает быстрей Брандашмыга, поди поймай еще. И можно увидеть Никого = да еще на большом расстоянии! Каждое слово тут ловко материализуется – и того, кто с прутиком, зовут Спрутиком. И Тигровые Лилии болтают, и Маргаритку можно запугать. Не говоря про баобабочек с бегемошками, про превращения Королевы в Овцу, спиц в весла, а лавки в озеро.

— Дальше встает вопрос об актуальных для нас маргиналах и мутантах – и побежали, естественно, косяком Кролик с часами, Мартовский Заяц, Шалтай-Болтай. А все эти пузырьки “Выпей меня”, грибы и гусеницы с кальянами. Жуть и вред наркомании налицо.

— Разумеется, политкорректность тут же. К счастью, негры Алисе не встретились, — но Мыши она, забываясь, упорно твердила про свою хорошую кошку: ой, нехорошо как-то вышло. Мышь явно глупа, да здесь все по сути идиоты – но поди назови их своими именами.

— А следом в полушаге и потеря самоидентификации: Алиса-то еще не знает, что это вырастет в проблему больного общества, в котором принесенные блага цивилизации непременно обернутся злом. Просто она не понимает: если ей снится Черный Король, которому снится она, то кому же все происходящее снится?

— Двуличная политика – а какая она еще бывает? – Алисе это странно. Ну она же еще маленькая. Морж и Плотник выводят Устриц на прогулку, чтобы всех их тут же слопать – так это ж обычная работа с электоратом.

— Наконец, вопрос о педофилии. Тень его вечно витает над всеми фрейдистскими (а какими еще?) толкованиями истории непонятных отношений Кэрролла с детьми. Правда, отношения эти всегда оставались в рамках приличий того времени – а те приличия нынешним не чета. Да и понятие само – педофилия — появилось лишь через 15 лет после выхода «Алисы» в свет (его ввел австрийский психиатр Рихард Крафт-Эбинг в 1886 г.).

В общем, полтора столетия про «Алису» пишут умные слова. Пугают страшилками из взрослого мира, прикладывая их к детской книжке и так, и сяк. А самой Алисе тут не страшно, а удивительно. В один момент “ей показалось скучно и глупо, что жизнь опять пошла по-обычному», — ну какого взрослого это смутит?! Нормальный взрослый только мечтает об этом – обычном, спокойном – течении жизни. Ч.Л.Доджсон так вот и жил. Правильно.

Но Алиса находит этот мир вполне забавным и привлекательным – даже если он такой, какой есть. Неправильный. Что с нее взять: дитя. И Кэрролл, в отличие от Доджсона, знает вместе с ней: все чепуха, а все секреты в сдобе – чем больше ее есть, тем добрее люди. А чего в этом мире не хватает больше, чем простой доброты? Наивный такой вывод и прозрачный, но в сказках так бывает.

Просто Кэрролл верил в сказки, как и Алиса, — но признаться боялся. Засмеют же, дураки противные.

ЕЩЕ 10 ФРАЗ ОТ КЭРРОЛЛА

“Если бы он немного подрос… из него бы вышел весьма неприятный ребенок. А как поросенок он очень мил!” (Алиса)

«Палач говорил, что нельзя отрубить голову, если кроме головы ничего больше нет… Король говорил, что, раз есть голова, то ее можно отрубить».

«Начни с начала… и продолжай, пока не дойдешь до конца. Как дойдешь – кончай!” (Король)

“Ты разве горяча, душечка?” – “Ну что ты, я необычайно сдержанна”, — ответила Королева и швырнула чернильницу…

“Пока думаешь, что сказать, — делай реверанс! Это экономит время”. (Или у той же Королевы: “Если не знаешь, что сказать, говори по-французски”)

“Вообще-то я очень храбрый… Только сегодня у меня голова болит!” (Труляля)

“Нельзя поверить в невозможное!” – “Просто у тебя мало опыта… В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день!” (Королева – Алисе)

“Как мне… надоели… все, кто не может отличить пояса от галстука!” (Шалтай-Болтай)

“Неважно, где находится мое тело… Мой ум работает, не переставая. Чем ниже моя голова, тем глубже мои мысли! Да-да! Чем ниже – тем глубже!” (Белый Рыцарь)

“Со временем привыкнешь”, — возразила Гусеница, сунула кальян в рот и выпустила дым в воздух.

ОБЕЩАННЫЕ ОТВЕТЫ НА ТРИ ВОПРОСА АЛИСЕ

1. “Триста шестьдесят четыре дня в году ты можешь получать подарки на день нерожденья… и только один раз на день рожденья!”
2. “Если вы мне скажете, что это значит, я вам тут же переведу на французский”.
3. Останется собачье терпение. Кость не останется, потому что ее отняли, Алиса не останется, потому что убежит от собаки, собака – побежит следом. Но “собака потеряет терпение, верно?.. Если она убежит, ее терпение останется, верно?”

Игорь Николаев
Источник: Комсомольская правда

Похожие темы:

Вернуться на главную страницу

Вы можете оставить комментарий, или Трекбэк с вашего сайта.

Оставить комментарий

Вы должны Войти, чтобы оставить комментарий.

Создание и поддержка проекта МА Родемакс  |  ZooAdv - сеть баннерной зоорекламы